Сил пытаться нет в свои двенадцать лет, и видел, 
Как сидят старшие классы на игле. 
А я, наглый шкет, себе не мог представить, 
Что спустя шесть лет я буду прыгать пьяный в кустарник. 
Не было отца, чтобы почитать отца, 
Мы - шпана, а нам всего по четырнадцать. 
Слезали с диванов, с типами стебали народ, 
Потом взрывали петарды, проблем с ментами полно. 
Был только с ней, в шестнадцать первый секс, 
Сбежал от друзей, они искали, был как беглый зэк. 
В восемнадцать вернулся, часы мордобоя, 
Руки в крови, жуткий на вид, я счастлив и доволен. 
На все тратим бабки: спор, драки, бары, 
Вон тот парень палит, сирен звон - сразу валим. 
В двадцать любимая оказалась простой стервой, 
Вырвала мне сердце, втоптав его ногой в землю. 
Сейчас все не так, где тот тощий подросток? 
Ведь он пошлым давно стал, проблем больше - повозка. 
То ли будет еще, нищета, обидно, 
Смотря в будущее, сумерки, ни черта не видно. 
Нити порвались, до чего тошно, мне бы обратно. 
Повелитель головы Тесей был сожран минотавром. 
Думаю о том, что оставлю для потомков, 
Я страдал часто от крыс, как Том - кот. 
Жить не успеваю, наше тикает время, 
К черту любовь, теперь лишь только дикая еб*я. 
От прошлого осадок в теле, не остаться в тени, 
У меня один недостаток - недостаток денег.
Я просыпался под "Пока все дома", полный мечтаний в десять лет, 
Не закипала в сердце ярость, злоба. 
На праздник фанта-кола, не прискакала золотая ко мне антилопа, 
Хоть не математик, но я антилодырь. 
Батя много учил, в глаза прямо смотри страху, 
Денег было мало, и одежда на двоих с братом. 
Трудно представить сейчас то, что видел ад когда-то, 
Я мечтал стать или коммерсантом или адвокатом. 
Время летит, в свои пятнадцать ждали чуда каждый миг, 
Ведь на все воля Бога - наш девиз. 
"Мы возмущались: как же так? Почему Радек Ширл вместо Спивака
И что с командой творит Петржела Властимил?"
Каюсь, что с командой тварей пять лет жадно власть делил. 
Мне стало двадцать, первые гастроли, жажда крови, 
Первый фитчер с Тони, первый гиблый кореш. 
Я искал вдохновения писать про лето, море, 
Но судьба тормозила с этим как на светофоре. 
Двадцать пять, американо в четыре утра, 
Сыктывкар, Ухата, самолёт как танк , я Тактаров тогда.
Бросает в воздушную яму, вокруг один мат, 
Завтра бэттлить против Царя, пошумим, брат. 
Если шрамы украшают мужчину, надо сказать спасибо жизни, 
Она сделала все, чтобы я стал красивым. 
Учила бить на силу, всем сложив обед на золотой поднос, 
Но мне шипя, держи, вот твоя миска, псина. 
Я, старея, стал не старше, скорее нет, 
За куплет живу, интервалы по пятнадцать лет. 
Кофе остыл на плите, сразу закипает злоба, 
Десять утра, я засыпаю под "Пока все дома".